КЁЛЬН. КВАРТИРА ЭНГЕЛЬСА. УБОРНАЯ.
Энгельс кладёт бритву на полку, омывает лицо от пены, проходит к унитазу, спускает треники и усаживается. Вздыхает. Подбирает томик Лессинга, лежащий на полу. Входит Маркс.
ЭНГЕЛЬС. Ой!
Опускает голову, прикрывая причинное место бородой, а нагие колени — Лессингом. Замечая, кто именно вошел, выпрямляется.
МАРКС. Ох, Фридрих, дружище, извини.
ЭНГЕЛЬС. Да ничего, я только сел.
Маркс разворачивается, делает два шага, но в нерешительности застывает.
МАРКС (робко). Прости, ты покакать или пописать?
ЭНГЕЛЬС. Я надолго.
МАРКС. Тогда можно я по-быстрому, очень уж невтерпёж.
ЭНГЕЛЬС. Да, конечно, товарищ ты мой ненаглядный. Я ещё не начал.
Энгельс встаёт, отходит. Маркс живо принимается снимать исподнее, но внезапно замечает что-то в унитазе и останавливается.
МАРКС. Что это?
ЭНГЕЛЬС (всматриваясь). Хм… Слив не справился… Это моя… бывшая.
Маркс становится рядом с Энгельсом, оба смотрят на плавающую какашку. В их разумах синхронно появляются развёрнутые аналогии с движением капитала, остаточной стоимостью и нуждой пролетариата. Сотни картинок вмиг проносятся перед их взорами. Оба, не произнося ни звука, формулируют тезис об обусловленности общественного сознания общественным бытием. Уборная заливается показавшимся из-за тучи солнцем. Время останавливается. Играет заключительная часть «Оды к радости».
Врывается жена Энгельса.
ЖЕНА (истерично). Где твоя бывшая?
ЭНГЕЛЬС (отрешенно). Это не то, что ты думаешь, дорогая.
Жена замечает мужчин: треники спущены; правая рука Маркса держит левую руку Энгельса. Лицо её вытягивается.
ЖЕНА. Что всё это значит?
МАРКС и ЭНГЕЛЬС (отрешенно, в унисон). Общественное бытие обуславливает общественное сознание.
Жена уходит, хлопая дверью. Слышна удаляющаяся ругань. Мужчины приходят в себя, смущенно поглядывая друг на друга.
МАРКС. Я люблю тебя, Фридрих.
ЭНГЕЛЬС. И я тебя люблю, Карл.